Тихие размерные шаги по паркетному полу длинного гостиничного коридора. Рассекая воздух, ступая непривычным для себя шагом. Будто что-то боишься, может, нежданная встреча? Не нужно врать самому себе, эти встречи давно стали не новыми. Хотя, если быть честным до конца, встречи за пределами съемочной площадки можно по праву считать редкими. Скорее, так проще. Да, точно проще. Люди устают друг от друга, это нормально. Даже самые близкие, родные. Как скоро биологически чужие могут стать патологически родными? Вопрос, не имеющий ответа. На самом деле слишком много уже пережито, и даже порой боишься думать о чем-то постороннем, чего априори быть не может. Или может?
Три отрывистых стука в дверь, и уже стоишь на пороге, не дождавшись ответа разрешения. Церемониться, считаешь, уже не нужно. Лучшие друзья? Громкими словами бросаться не стоит, мы уже не подростки, но то, что непреодолимо нужна, это точно. Тяжело и тягостно принимать то, что кто-то близкий болеет, пусть и обычной простудой. Сострадать я не особо умею, мои подбадривания всегда сводятся к остроумным и не очень подколам. Да и пора бы уже к этому привыкнуть, как мне кажется. Мы слишком хорошо друг друга знаем. Близко. Где та граница? Не стесняясь выходишь в халате, немного растрепанная, и сонная, ты точно спала, раз так долго не отвечала мне ничего. Твои глаза красные, на губах лишь тень улыбки. Не знаю рада ли ты мне, но бросаешь невольный взгляд на два пакета, которые я вывалил на столик. Стандартный набор всех нездоровых людей, плюс парочка глянца, со статьями про тебя, которые, уверен, ты уже читала.
- Как себя чувствуешь? - на выдохе спрашиваю я, улыбаясь как можно шире, дабы вызвать улыбку в ответ. Я понимаю ее состояние, редко кого хочется видеть, когда болеешь, тем более, такую занозу, как я. Но даже такая стойкая и смелая девочка, как ты, вдали от мамы нуждаешься в заботе. Я тебе ее дам, даже если ты будешь упираться. А ты будешь, потому что я слишком хорошо тебя знаю.
- Ну, обними старика Джо. Скажу честно, мне не хватало тебя на площадке. Хотя, было гораздо тише и меньше язвительного в мой адрес - моя голова оказалась на ее макушке. Поцеловав ее, я обхватил подругу за плечи, она же своим сопливыми носиком уткнулась мне в грудь, не вынимая руки из халата - Я вижу, ты мне рада - подытоживаю, потому что понимаю, что ни черта она не рада. Ничего, придется терпеть. Она и без того вредная, а больная еще хуже. Пока она ничего не сказала и не надавала мне лещей, непонятно за что, я отошел от нее и заглянул в комнату, где располагались неплохие царские хоромы, со смятым белым бельем. И наверно, я считал себя брезгливым, чтобы настолько близко подходить к хворающим людям, но уже через мгновенье, я валялся на ее кровати. Белое белье смялось еще больше, чем прежде - Как я устал, если бы ты знала. Я, кажется, готов уснуть прям тут и прямо се... - я не договорил и сделал вид, что заснул, чтобы мне не попало еще и за нарушенный покой нашей белоснежной принцессы. Я люблю играть с огнем. Определенно.